Полнометражный фильм.
Другие названия: «Тропами славы» / «Пути славы» (варианты перевода названия).
США.
Продолжительность 88 минут.
Режиссёр Стэнли Кубрик.
Авторы сценария Стэнли Кубрик, Колдер Уиллингем, Джим Томпсон по роману Хамфри Кобба.
Композитор Джеральд Фрид.
Оператор Георг Краузе.
Жанр: драма, военный фильм
1916-й год, Западный фронт Первой мировой войны. Дивизионный генерал Поль Миро (Джордж Макреди) получает приказ взять Муравьиный холм, представляющий собой хорошо укреплённую позицию противника. Полковник Дакс (Кирк Дуглас), даже понимая заведомую недостижимость цели, лично возглавляет атаку, которая быстро захлёбывается. В разгар боя, наблюдая нерешительность солдат, Миро приказывает командиру артиллерийской батареи стрелять по своим окопам… А по завершении — предлагает прибегнуть к дисциплинарной мере, показательно казнив нескольких военнослужащих за трусость. Перед трибуналом предстанут капрал Филипп Пэрис (Ральф Микер), рядовой Морис Фероль (Тимоти Кэри) и рядовой Пьер Арно (Джо Тёркел). Полковник Дакс вызывается выступить их защитником.
Также в ролях: Адольф Менжу (генерал Жорж Брулар), Уэйн Моррис (лейтенант Роже), Ричард Андерсон (майор Сен-Обан), Кристиана Кубрик (певица-немца, в титрах как ), Джерри Хауснер (владелец кафе), Питер Кэпелл (рассказчик-повествователь, озв. / председатель трибунала), Эмиль Мейер (святой отец Дюпре), Берт Фрид (сержант Буланже), Кем Диббс (рядовой Лежон).
Экранизация одноимённого романа Хамфри Кобба (родившегося в Италии, но считающегося писателем канадско-американским) могла увидеть свет вскоре после выхода из печати, состоявшегося в 1935-м году. Однако тогда, в свете надвигавшейся новой войны, пацифистский пафос произведения сочли неуместным, и даже театральная постановка не пользовалась спросом, выдержав всего 23 представления. О прочитанной давным-давно книге много позже вспомнил Стэнли Кубрик, выкупивший (вместе с продюсером Джеймсом Б. Харрисом) права у вдовы автора. Между прочим, остаётся только восхититься принципиальностью Кирка Дугласа, высоко оценившего сценарий и решительно отринувшего компромисс, на который был готов пойти (из коммерческих соображений) сам режиссёр, – настоявшего на трагической развязке с приведением приговора трибунала в исполнение. Это действительно поначалу ограничило прибыль продюсеров, однако о коммерческой неудаче речь вряд ли велась. При бюджете, оцениваемом в $900-935 тыс. (из них $300 тыс. ушли на гонорар «звезды»), прокатная плата составила $1,2 млн. Запреты ряда европейских стран (Франции, Швейцарии, ФРГ) впоследствии были сняты, и фильм продолжал приносить доходы на протяжении десятилетий…
Действие разворачивается во время Первой мировой войны – в 1916-м, когда, согласно комментарию в прологе, линия фронта оставалась практически неизменной около двух лет, и «результат атак составлял сотни ярдов, а также сотни и тысячи жизней». Кобб, разумеется, ориентировался на литературные традиции в освещении драматических событий, живописуя (вслед за Анри Барбюсом в «Огне») сущий ад, круги которого прошли пехотинцы да и артиллеристы, и прибегнув к приёму внутреннего монолога – передавая мысли человека, начинающего понимать истинную цену развязанной бойни, как в романе «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя. Кубрик же, в свою очередь, – учитывал находки кинематографистов. Правда, в «Тропах славы» всё-таки не центральное место отведено пацифистским идеям, воспринимавшимся несколько наивно в финале гриффитовской «Нетерпимости» /1916/. У него нет высокого патриотизма современных сцен, отличавшего «Жанну-женщину» /1916/ Сесиля Блаунта ДеМилля, и даже сатиры, как в чаплинской короткометражке «На плечо!» /1918/ (и в прологе «Великого диктатора» /1940/). Стэнли лишь косвенно затрагивает проблему «потерянного поколения», поднятую Кингом Видором в «Большом параде» /1925/ и Льюисом Майлстоуном в экранизации /1930/ «На Западном фронте без перемен» Эрика Марии Ремарка. То есть фильм не так уж и следует голливудским канонам. Своей якобы «антифранцузской» направленностью картина, скорее, примыкает к «Великой иллюзии» /1937/, хотя соотечественники Жана Ренуара, к тому времени реабилитировавшие (в лице кинокритиков журнала «Кайю дю синема») этот несомненный шедевр, якобы разлагающе воздействовавший на граждан накануне неизбежной новой войны, поначалу не простили иностранцу попытку «очернить» нацию. Возможно, режиссёр действительно переусердствовал в обрисовке характера Дакса, действующего бескомпромиссно и решительно, которому Дуглас (кстати, позднее называвший роль своей лучшей) волей-неволей привил американские черты. Жаждущий справедливости, «донкихотствующий» полковник разительно отличается от утончённых, аристократичных и, надо отметить, подчёркнуто французских по манерам генералов Брулара и Миро. Сильнейшее впечатление производит пролог, когда рассказ о театре военных действий сопровождается звуками «Марсельезы», в первых же кадрах раскрывая оборотную сторону патриотизма, являющегося, согласно цитируемому Самюэлю Джонсону, «последним прибежищем негодяя». Но это ли было главным в «Тропах славы»?
Стэнли стремился зреть в корень, пытаясь осмыслить природу войны (и в особенности войны мировой) как таковую. Если вдуматься, лента гораздо ближе советским шедеврам «Обломок империи» /1929/ и «Окраина» /1933/, в которых Фридрих Эрмлер и Борис Барнет, по-разному, парадоксально сочетая эксцентрику и трагический пафос (вспомним образ распятого Иисуса Христа в противогазе, возникающий в видениях контуженного солдата), анализировали причины развязанной империалистической бойни. В чём как раз превзошли заокеанских коллег, чаще концентрировавших внимание на следствиях или на внешней стороне явления. Правда, Кубрик несколько смещает акценты в соответствии с собственными представлениями о законах Истории. Название книги и, соответственно, фильма позаимствовано из сентиментальной «Элегии на сельском кладбище» /1751/ Томаса Грея: «…тропы славы ведут к могиле»1. Ибо само возвышенное понятие «», воинской доблести, на котором из поколения в поколение воспитывались люди разных национальностей, оказывается при ближайшем рассмотрении сомнительным. Было бы странно, если б идеалистически настроенный Дакс, догадывающийся о карьеристских соображениях генерала Миро, не отринул с негодованием щедрое предложение занять его место.
Впрочем, если б содержание исчерпывалось эмоционально заразительным обвинением в адрес конкретных высокопоставленных армейских чинов, поведанное воспринималось бы частным случаем – обличением «нескольких нехороших парней». Ключевой для понимания сути произведения является, несомненно, сцена трибунала, когда страстная речь защитника, приводящего веские доводы, вскрывающего абсурдность обвинений (храбро сражавшийся солдат должен быть расстрелян лишь потому, что неудачно вытянул жребий), совершенно не трогает судей, предпочитающих солидаризироваться с оппонентами полковника, убедившими, что показательная казнь «трусов» произведёт должный воспитательный эффект. Кубрик обрушивается с жёсткой критикой на военную машину, подчас доходящую в стремлении блюсти принцип примата государственных интересов, жертвуя судьбами людей, до явного нонсенса. Наибольшее же отвращение вызывает распространённый тип «гиен» (персонифицированный в образе лейтенанта Роже, отправившего на смерть капрала, заметая следы собственного преступления), искусно использующих служебное положение. Визуальное решение данного эпизода представляется истинно «кубриковским»; удивительно, что немецкий оператор Георг Краузе, отлично уловивший особенность «необарочного» мышления режиссёра, никак не проявил себя впоследствии. Производит неизгладимое впечатление и противопоставление шикарного убранства тех помещений, каким отдают предпочтение генералы, тесному пространству блиндажей и особенно – картине поля брани, окутанного паутиной колючей проволоки, испещрённого воронками взрывов, усеянного трупами. И всё-таки финал, несмотря на разочарование полковника Дакса в высоких идеалах и утрату веры в человеческую справедливость, не лишён надежды. Кристина Харлан2 проникновенно сыграла несчастную немку, принуждаемую владельцем кафешантана (низведённую чуть ли не до состояния живого трофея) выступать перед толпой грубых французских солдат, которых внезапно пробивает до слёз исполнение песни «Верный гусар».
Казалось бы, действие картины не может разворачиваться нигде, кроме как на фронтах Первой мировой. Однако мощный антимилитаристский пафос «Троп славы» позволил авторам, не разрушив ощущения достоверности событий, выйти на обобщения. Это вполне объясняет влияние фильма, просматриваемое в совершенно разных по жанру и стилистике антивоенных кинопроизведениях, включая, например, абсурдистскую сатиру «Как я выиграл войну» /1967/ Ричарда Лестера и постановочный боевик «Мост слишком далеко» /1977/ Ричарда Аттенборо, не говоря уже про «1917» /2019/ Сэма Мендеса. А своеобразным заключительным штрихом можно считать новеллу «Жёлтый» из телевизионной антологии «Байки из склепа» /1989-96/. Роберт Земекис, обнаружив недюжинное чувство «чёрного юмора», пригласил именно Кирка Дугласа воплотить образ генерала, узнающего, что его сын, офицер младшего звена, проявил трусость в бою, – и коварно обманывающего отпрыска, пообещав спасение взамен «героического» поведения в момент расстрела. Такова цена славы!
.
