Полнометражный фильм.
Другие названия: «Три самурая» / «Три преступника» / «Три самурая-преступника» (варианты перевода названия), «Три самурая вне закона» / «Three Outlaw Samurai» (международное англоязычное название).
Япония.
Продолжительность 94 минуты.
Режиссёр Хидэо Гося.
Авторы сценария Кэйити Абэ, Хидэо Гося, Эйдзабуро Сиба, Гинъити Кисимото (без указания в титрах).
Композитор Тосиаки Цусима.
Оператор Тадаси Сакаи.
Жанр: фильм действия, драма
Сакон Сиба (Тэцуро Тамба), в прошлом самурай, останавливается на ночлег на мельнице, где обнаруживает троих отчаявшихся крестьян, удерживающих в заложницах девушку — Аю (Миюки Кувано). Они сообщают, что были вынуждены пойти на преступление, так как не видят иного способа найти управу на наместника Удзаэмона Мацуситу (Тацуя Исигуро). Ронин решает не вмешиваться, а понаблюдать за развитием событий. Однако вскоре — оказывается поневоле втянут в противостояние, заняв сторону слабых и угнетённых. Мало того, постепенно у чужака появляются два союзника, такие же искусные фехтовальщики: Кёдзюро Сакура (Исаму Нагато) и Эйноскэ Кикуё (Микидзиро Хира), несущий службу у Мацуситы.
Также в ролях: Ёсико Каяма (Оясу), Кёко Аой (Омицу), Каматари Фудзивара (Дзимбэй), Дзюн Татара (Ясугоро), Тосиэ Кимура (Оинэ), Ёко Михара (Омаки), Итиро Идзава (Тораносин Танабэ), Хисаси Игава (Мосукэ).
Не секрет, что этот фильм был выпущен в развитие успеха первого сезона телесериала (производства ), транслировавшегося в Японии с 10-го октября 1963-го по 27-е марта 1969-го, а в 1970-м – даже получившего продолжение. Вот только оригинальное – предназначенное для малых экранов – произведение осталось практически неведомым за пределами Страны восходящего солнца, притом что кинокартина снискала заслуженное признание, хотя и не сразу. Мало того, «Три самурая вне закона» по сей день известны лучше всего (и нередко называются вершинным достижением) из обширного кинематографического наследия Хидэо Госи, дебютировавшего на редкость вовремя. В первой половине десятилетия не просто сохранялся повышенный зрительский интерес к поджанру тямбара (буквально термин переводится как «бой на мечах»). Не менее важным казалось то, что крупнейшие режиссёры (масштаба Акиры Куросавы и Масаки Кобаяси) с готовностью обращались к судьбам самураев – и их детища отнюдь не воспринимались уступкой массовому вкусу, желанием раздобыть таким способом средства на реализацию других, авторских проектов.
Лента Хидэо, вне всякого сомнения, придётся по вкусу любителям исторических боевиков, поскольку режиссёр, также выступивший в качестве кинодраматурга, не обманет ожиданий тех, кому не терпится насладиться виртуозными, захватывающими дух поединками. Сакон Сиба1, лишь поначалу относящийся к горе-похитителям не без сарказма (отпускающий колкие замечания по их адресу), с готовностью демонстрирует, на что способен. Покоряет отточенная хореография боёв и в замкнутых пространствах (на мельнице и в обширном доме наместника), и в чистом поле. Отдельно хочется выделить кульминационную схватку, когда трое ронинов, оказавшихся вне закона, сдерживают натиск многократно превосходящих сил противника (включая всадников в доспехах!). Вместе с тем на сеансе не покидает ощущение, что залогом источаемой кинополотном дикой, прямо-таки взрывной энергии служит, скорее, полемический настрой постановщика. Гося бросает вызов авторитетам, ставя под сомнение гуманистический пафос их шедевров. В первую очередь подразумеваются, надо полагать, гениальные «Семь самураев» /1954/. Сиба, а следом Сакура (между прочим, сообщивший, что является выходцем из крестьян, как и Кикутиё) и даже флегматичный, высокомерный Кикуё, казалось бы, соглашаются с безусловной правотой крестьян, отважившихся на радикальный шаг с отчаяния. Сакон даже вызывается стерпеть суровое наказание (сто ударов плетью), а, когда узнаёт, что Мацусито цинично нарушил данное слово, делает всё, дабы справедливость восторжествовала. Вот только финал подводит к выводу, принципиально иному, чем у того же Куросавы. Отказавшись из страха подавать даймё прошение с жалобой, запуганные (дрожащие за свои жалкие шкуры) жители деревни, по сути, обесценивают подвиг и собственных отважных земляков, и чужаков, проявивших благородство. Одиноким воинам не остаётся ничего, кроме как продолжить путь, отправившись куда глаза глядят – точнее, куда указала женская шпилька (кандзаси), брошенная на манер игральной кости.
.
