Полнометражный фильм (премии «Оскар» и «Золотой глобус», номинации на «Сезар», «Давид ди Донателло», награду Европейской киноакадемии).
Другие названия: «Американская красавица» / «Американская красота» (варианты перевода названия).
США.
Продолжительность 122 минуты.
Режиссёр Сэм Мендес (премии «Оскар» и «Золотой глобус»).
Автор сценария Алан Болл (премии «Оскар» и «Золотой глобус»).
Композитор Томас Ньюман (номинации на «Оскар» и «Золотой глобус»; премия «Грэмми»).
Оператор Конрад Л. Холл (премия «Оскар»).
Также на «Оскар» номинировались Тарик Анвар, Кристофер Гринбери (монтаж).
Жанр: драма
Лестер Бернэм (Кевин Спейси, премия «Оскар» и номинация на «Золотой глобус») ненавидит работу в престижном рекламном агентстве, давно утратил близость с женой Кэролайн (Аннетт Бенинг, номинации на «Оскар» и «Золотой глобус»), трудящейся на поприще риэлтора, а пятнадцатилетняя Джейн (Тора Бёрч), кажется, даже не надеется установить взаимопонимание с родителями. Знакомство с Анджелой Хейес (Мина Сувари), сексапильной подругой дочери, заставляет его очнуться от забытья повседневных забот, признав, что наступил момент, когда пора всё круто изменить.
Также в ролях: Уэс Бентли (Рики Фиттс), Питер Галлахер (Бадди Кейн), Эллисон Дженни (Барбара Фиттс), Крис Купер (полковник Фрэнк Фиттс), Скотт Бакула (Джим Олмейер), Сэм Робардс (Джим Беркли), Барри Дель Шерман (Брэд Дюпри).
![Красота по-американски / American Beauty (2011): кадр из фильма](/wp-content/uploads/2022/02/79f7cfede6abed814dafa67549fff1ff.jpg)
Тридцатичетырёхлетний Сэм Мендес, англичанин и, к тому же, новичок в большом кинематографе (но не в театре и на ТВ), произвёл подлинный фурор неожиданно глубоким и всеобъемлющим постижением специфики жизни в США, гордо и необоснованно именующих себя «страной неограниченных возможностей». Хотя при всей значимости национальной принадлежности ещё важнее место действия – субурбия, именно обитателей которой традиционно называют «стопроцентными американцами». Теоретически аналогичная история могла произойти, разумеется, везде – во всяком случае везде, где наличествуют похожие условия быта. Но проистечь и разрешиться так, а не иначе, – исключительно в «одноэтажной Америке» под занавес бурного XX века. Сценарий Алана Болла, начинавшего в ситкомах, изначально предполагал, судя по всему, комическую интерпретацию – и главную роль предлагали Чеви Чейзу, Тому Хэнксу и Джеффу Дэниэлсу, а от постановки отказался, в частности, Терри Гиллиам. Он был написан ещё в первой половине десятилетия под впечатлением от скандального судебного процесса Эми Фишер, состоявшегося в 1992-м и получившего освещение в прессе. Только утончённая мендесовская режиссура вкупе с уникальным существованием на экране Кевина Спейси и Аннетт Бенинг придала совершенно особое звучание событиям, со стороны, быть может, и выглядящим курьёзными.
Очень точная формула («среда заела»), не просто выведенная Антоном Чеховым, но обобщённая им до почти незыблемого закона человеческого бытования, ничуть не утратила актуальности. Всю прелесть этого в один прекрасный момент как раз и осознал мистер Бернэм, чьё внезапное пробуждение вполне сопоставимо и с перерождением Нео из «Матрицы», и с предсмертным открытием основателя «Бойцовского клуба»; даже их схожее расставание с опостылевшей работой наводит на любопытные размышления! Накопление неудовлетворённости монотонно-безрадостным и, в сущности, бесперспективным прозябанием, естественно, не могло однажды не превысить некоего критического, порогового значения, как в реакции ядерного синтеза. Неестественным кажется лишь то, что в условиях торжественно провозглашённой «политкорректности» покушением на основы устоявшегося образа жизни воспринимаются вполне невинные поступки рядового яппи. Ведь речь не идёт ни об акциях гражданского неповиновения, ни даже о демонстративном уходе от опостылевших социальных пут, как поступали в 1960-е бунтари в возрасте (например, персонажи Джека Николсона в «Беспечном ездоке» /1969/ и «Пяти лёгких пьес» /1971/), ни о тотальном бегстве в себя. Человек просто начал жить. Впервые обратил внимание на гармонию и красоту окружающего мира, нашёл скромное место в заведении фастфуда, где нет гнёта ненужной ответственности, начал восстанавливать физическую форму, купил вещи, о которых мечтал с молодости. Но намёки на набоковскую «Лолиту»1 косвенно указывают на то, что Лестера всё равно готовы принять за совратителя и растлителя юного воплощения «красоты по-американски» и ангела во плоти – девственной Анджелы, купающейся в потрясающе, неправдоподобно алых розах сорта («американская красавица»). Случайность, как шутят мудрецы, есть частный случай закономерности, и расправа со стороны человека, ненароком выдавшего собственную постыдную тайну, принимает неотвратимый характер, словно был приведён в исполнение приговора самого Рока.
Подводя итог уходящему столетию, Мендес и Болл не просто продолжили линию прославленных экзистенциалистов, а по мере возможностей – предложили2 способ преодоления тех основательных, онтологических парадоксов, которые с такой силой раскрыли Жан-Поль Сартр и Альбер Камю. Лестер, конечно, не переживает Божественного озарения, о котором мечтали христианские философы, или даже катарсиса, но всё равно – избавляется от всего сиюминутного, наносного, избыточного, достигая (на мгновение, растянувшееся до пределов Вечности) редкостного, глубинного душевного умиротворения. Хоть так!.. Вместе с тем «Красота по-американски» обретает жизнеутверждающее звучание ещё и по той причине, что авторы связывают (осторожно, с оговорками, но – связывают) надежды с представителями подрастающего поколения. С обрётшими друг друга Рикки и Джейн, уже не чувствующими потребности, как Бонни и Клайд у Артура Пенна, в шумном нарушении закона и общественного порядка, но – способными увидеть (и запечатлеть на видеоплёнку) красоту в соре повседневной прозы и берущими на себя ответственность за собственную судьбу.
.