Полнометражный фильм.
Другие названия: «Эскадрон гусар летучих» / «Squadron of Flying Hussars» (международное англоязычное название).
СССР.
Продолжительность 164 минуты.
Режиссёры Станислав Ростоцкий (в титрах как Степан Степанов), Никита Хубов.
Автор сценария Сергей Ермолинский.
Композитор Александр Журбин.
Оператор Михаил Якович.
Жанр: военный фильм, комедия
1812-й год. Подполковник Денис Давыдов (Андрей Ростоцкий) пытается убедить Михаила Илларионовича Кутузова (Евгений Лебедев) разрешить Ахтырскому гусарскому полку боевые действия в глубоком тылу у наступающей наполеоновский армии. Военачальник, поколебавшись, даёт добро, выделив в усиление отряд казаков под командованием хорунжия Попова (Юрий Рычков). Отважный офицер, известный также как поэт и неутомимый дамский угодник, вскоре становится грозой французов, прозвавших неуловимого и неустрашимого партизана «Чёрным дьяволом».
Также в ролях: Марина Шиманская (Катрин), Лидия Кузнецова (Катерина), Николай Ерёменко-мл. (князь Болховской), Андрей Сёмин (Митя Бекетов), Александр Карин (Бедряга), Александр Зимин (Буделёк), Владимир Мащенко (полковник Эйхен), Иван Краско (полковник Устимович), Николай Карпов (капитан Тардье), Виктор Шуляковский (полковник Можеро), Владимир Шакало (Яков), Игорь Кашинцев (Храповицкий), Виктор Шульгин (граф, отец Катрин), Алексей Панькин (подполковник Палицын), Юрий Богданов (гусар Смага), Иван Екатериничев (партизан), Борис Клюев (французский офицер, в титрах Ю. Клюев), Юрий Меншагин (французский офицер), Фёдор Одиноков (крестьянин-партизан), Владимир Сергиенко (французский офицер с больными зубами), Сергей Николаев (француз), Игорь Ясулович (француз-портной).
Остаётся только гадать, что чувствовал Станислав Ростоцкий, выслушивавший (вместе с именитыми коллегами: Сергеем Бондарчуком, Юрием Озеровым, Львом Кулиджановым…) на V съезде кинематографистов СССР упрёки в официозности и в кумовстве. Неужели кто-то всерьёз ставил выдающемуся режиссёру в вину утверждение на роль Дениса Давыдова своего сына Андрея, который, к тому же, снимался без гонорара, будучи военнослужащим?! Станислав Иосифович даже из деликатности отметился в титрах под псевдонимом Степан Степанов, дабы лишний раз не смущать отпрыска, справившегося с партией настолько блестяще, что восторженная характеристика Кристиана-Жака («русский Жерар Филип») отнюдь не кажется дежурной любезностью. Артист виртуозно исполнил конные трюки, продемонстрировал высший класс в искусстве владения клинком (в лесу, в замкнутых пространствах, на крыше строений) и в кулачных боях, словно и не замечал суровых погодных условий… Но что существеннее всего – потрясающе слился с образом легендарного воина, поэта и покорителя девичьих сердец, оставшегося в народной памяти героем Отечественной войны 1812-го года. Тут, положа руку на сердце, следует вести речь о редкостной удаче, что удалось выпестовать такой разносторонний талант!
Вообще «Эскадрон гусар летучих» подтвердил реноме Ростоцкого (правда, на сей раз разделившего обязанности с Никитой Хубовым, начинавшим на операторском поприще), чьи постановки неизменно пользовались зрительским спросом и вместе с тем – отличались высоким художественным уровнем. Досадно, что успех картины оказался не столь значительным1, как у «Гусарской баллады» /1962/ Эльдара Рязанова или у осуществлённой Сергеем Бондарчуком экранизации «Войны и мира», притом что и Александр Гладков, и Лев Николаевич Толстой, разумеется, не могли обойти молчанием яркую фигуру Давыдова. Тем не менее фильм остаётся, на мой взгляд, одним из вершинных достижений советского (как минимум, позднесоветского) авантюрно-приключенческого кинематографа. И причина кроется не только в захватывающих дух, зрелищных сценах. Помимо кульминационного штурма Сычёвки, завершившегося разгромом гарнизона и пленением полковника Можеро (принятого хорунжием Поповым за самого «Напольона Буонопарти»), хочется выделить эпизод, когда Денис выдаёт себя за неотёсанного деревенского мужика – и «неожиданно» не уступает капитану Тардьё, одному из лучших мастеров фехтования французской армии, завзятому дуэлянту. С первых кадров покоряет бесшабашная, развесёлая, исполненная молодецкой удали интонация произведения.
Сценарист Сергей Ермолинский, конечно, отступился от некоторых фактов – но исключительно ради более глубокого раскрытия характера персонажа. Страстный патриотизм сочетался в нём с бунтарством натуры – с готовностью, когда это нужно для пользы дела, бросить вызов любым авторитетам, вплоть до (страшно вымолвить!) государя императора, честно предупреждённого в крамольной басне о «праве спотыкаться». И вполне естественно, что темпераментный кавалер, любимец музы Эвтерпы, с лёгкостью и изяществом очаровывал дам. Сложно не восхититься тем, какое упорство Денис Васильевич обнаруживает, ни в коей мере не склоняя голову под градом ударов неистовой судьбы – не только в годину суровых испытаний, выпавших на долю Отчизны, но и в мирное время. Нет, не дождутся злопыхатели, чтобы он сдался или хотя бы запечалился! Немаловажное значение в сюжете имеет затяжной конфликт с князем Болховским (Николай Ерёменко-мл., как всегда, неподражаем), любящим Россию, быть может, не менее сильно, но… на иной манер. Общий залихватский настрой, выражающийся и в поступках, и в репликах, и в песнях на тексты отважного гусара, не мешает авторам обрисовывать ситуацию трезво – без идеализации. Кинематографисты, кстати, сознательно игнорируют запущенный французами миф о генерале Морозе, на который подчас ссылаются даже умные западные режиссёры (например, англичанин Ридли Скотт в «Дуэлянтах» /1977/) и который именно Давыдовым был подвергнут доказательной, детальной критике. Но вот тяжёлое положение податных сословий – не миф, и подполковнику пришлось приложить массу стараний, завоевывая доверие своих союзников, вынужденно бросивших пашни, чтобы взять, говоря словами графа Толстого, «дубину народной войны», в немалой степени способствовавшую сокрушению противника, застигнутого врасплох «в правильной позе фехтовальщика». Родина остаётся Родиной, даже когда общественный строй перестаёт служить выразителем интересов большинства (как это произошло с самодержавием). Общий рост патриотических настроений стал для Наполеона не меньшим сюрпризом, чем героизм и находчивость тех, кто ковал славу русского оружия.
.
