Полнометражный фильм Амели (премии «Сезар» и «Гойя», номинации на «Оскар», «Давид ди Донателло» и награду Европейской киноакадемии).
Другие названия: «Невероятная история Амели Пулен» (вариант перевода названия), «Сказочный мир Амели Пулен» / «Die fabelhafte Welt der Amelie» (ФРГ), «Амели» / «Amélie», «Амели со станции «Аббес» / «Amélie des Abbesses» (Франция: рабочие названия), «Амели» / «Amélie», «Амели с Монмартра» / «Amélie from Montmartre», «Невероятная судьба Амели Пулен» / «The Fabulous Destiny of Amélie Poulain» (международные англоязычные названия).
Франция, ФРГ.
Продолжительность 122 минут.
Режиссёр Жан-Пьер Жёне (премия «Сезар», награда Европейской киноакадемии).
Авторы сценария Гийом Лоран, Жан-Пьер Жёне, автор диалогов Гийом Лоран (номинация на «Сезар»).
Композитор Янн Тьерсен (премия «Сезар»).
Оператор Брюно Дельбоннель (номинации на «Оскар» и «Сезар», награда Европейской киноакадемии).
Также на премию «Оскар» номинировались: Алин Бонетто, Мари-Лор Валла (художники-постановщики), Венсан Арнади, Гийом Лериш, Жан Умански (звук).
Премию «Сезар» также получила Алин Бонетто (художник-постановщик).
Также на «Сезар» номинировались: Венсан Арнади, Жерар Харди, Жан Умански (звук), Эрве Шнайд (монтаж), Мадлен Фонтэн (художник по костюмам).
Жанр: комедия, мелодрама
О чем фильм «Амели»
На парижском Монмартре живёт молодая и привлекательная Амели Пулен (Одри Тоту, номинация на «Сезар»). Живёт в одиночестве, работая официанткой в кафе «Две Мельницы» и предаваясь своим маленьким радостям. В детстве Амели была обделена родительской любовью. Её мать Амандина (Лорелла Кравотта) погибла в результате несчастного случая, а скупой на проявления эмоций отец-доктор по имени Рафаэль (Рюфюс, номинация на «Сезар») прикасался к дочери лишь во время врачебного осмотра. Он пришел к выводу, что девочка страдает пороком сердца. Существование мадемуазель Пулен чудесным образом меняется в день гибели принцессы Дианы. Происходит это из-за сущего пустяка — случайно обнаруженной коробки с «сокровищами», спрятанными в детстве Домиником Бретодо (Морис Бенишу)… Отныне Амели решает посвятить себя высокому делу — помогать людям в обретении счастья. И к ней самой вскоре должна прийти любовь.
Также в ролях: Матьё Кассовиц (Нино Кенкампуа), Серж Мерлен (Рэмон Дюфаэль), Жамель Деббуз (Люсьен, номинация на «Сезар»), Клотильда Молле (Джина), Клэр Морье (мадам Сюзанна), Изабель Нанти (Жоржетта, номинация на «Сезар»), Доминик Пинон (Жозеф), Артюс де Пенгерн (Ипполито), Иоланда Моро (Мадлен Уоллас), Юрбен Канселье (Коллиньон), Тикки Ольгадо (человек на фото), Андре Дюссолье (автор-повествователь, озв.).
Режиссер Жан-Пьер Жёне
Известность пришла к Жану-Пьеру Жёне благодаря обманчиво камерному фильму – абсурдно-сюрреалистической кинофантазии «Деликатесы» /1991/, снятой совместно с Пьером Каро; как гласили титры, Каро отвечал за работу с актёрами, Жёне – за выстраивание мизансцен. Однако потребовалось время и, между прочим, не безусловно удачный опыт работы в Голливуде, чтобы познать уже безоговорочный триумф. Его «Амели» стала подлинной сенсацией, многократно компенсировав солидный бюджет в размере FRF 77 млн. (общие кассовые сборы оцениваются в $173,9 млн.), получив четыре «Сезара», несколько номинаций Американской и Британской киноакадемий, массу иных наград в разных странах. Отдельную «благодарность» соотечественники выразили Жилю Жакобу, не отобравшему картину для участия в конкурсе МКФ в Канне. Причём ирония судьбы проявилась в том, что постановка Жёне воспринимается почти полностью «идентичной» главному лауреату престижного кинофестиваля – «Пианистке» /2001/, раньше которой вышла на экраны примерно на полмесяца. Точнее было бы сказать, что фильмы соотносятся, как свет и тьма, или же – подобно разным сторонам одной монеты.
Удивительно, как много «общего» между произведениями содержится уже на самом поверхностном, фабульном уровне. Не осталось, кажется, никакой сколько-нибудь заметной и значимой детали в одной из лент, которая бы не была задействована в другой – с точностью до наоборот! Это касается и отношений заглавных героинь с родителями, и их профессий, соответственно возвышенной и заурядной, и проведения досуга, и овладевающих разумом навязчивых идей, а прежде всего самого отношения к окружающей действительности, представляющейся радостной, светлой, почти сказочной – или же грустной, погружённой в серость и мрак.
Размышления о фильме Амели
Изумительно переданная Изабель Юппер непостижимая тайна, рождающаяся из сочетания холодной неприступности (мнимой, как выяснится) и порочности плотских желаний, разумеется, совсем иного свойства, нежели лукавая и очаровательная улыбка двадцатитрёхлетней Одри Тоту, играющей так, «будто знает секрет и не может его открыть» (по характеристике кинокритика Роджера Эберта). То же самое справедливо и в отношении, скажем, упоминающейся (прямо или косвенно) порнографии, ставшей обыденной потребностью Эрики и не вызывающей интереса у Амели, заглядывающей в видеосалон для взрослых в поисках Нино.
Но противопоставление напрашивается и в более глобальных аспектах – таких, как культура, точнее, веками соперничающие культуры: французская (тем более в лице легкомысленного парижского Монмартра, издавна вдохновлявшего вольных художников, отбрасывавших сковывающие воображение путы) и немецко-австрийская, усилиями венских служителей муз истово хранившая верность классическим канонам прекрасного. Волнующая, гармоничная музыка Шуберта и Шумана уступает место насмешливо-душещипательной, одновременно трогательной и ироничной, свободно льющейся мелодии, написанной Янном Тьерсеном словно специально для постановок сентиментально-сатирических фарсов и водевилей XVIII-XIX столетий, по-прежнему обожаемых за изящество и свежесть чувств.
«Амели» не случайно кажется данью уважения таким художникам, как Ренуары (живописец Пьер Огюст и Жан, его сын-кинематографист), Марсель Карне и Рене Клер. Наконец, дивный любовный роман, не могущий завершиться иначе, кроме как счастьем навек (даже причуды и неординарные увлечения двух встретившихся одиночеств прекрасно подходят друг другу!), воспринимается антитезой отношениям Эрики и Вальтера, столь ненормально завязавшимся и – трагически оборвавшимся…
Вот только само противопоставление любых явлений возможно лишь в том случае, если существует некая общая первооснова. Такой точкой соприкосновения миров австрийского (немецкого) и французского режиссёров являются, на мой взгляд, сугубо эстетические предпосылки. Жан-Пьер Жёне ни в коей мере не вторит Михаэлю Ханеке, но схоже (и, кстати, не менее новаторски) ставит во главу угла необходимость представления сугубо кинематографическими средствами одной из базовых категорий – пространства, через которое, иначе художественно преломлённое и осмысленное, прорывается к насущным и актуальным проблемам.
В «Амели» такие простые, а некогда (в эпоху «великого немого») – даже заурядные в силу частого и механического использования приёмы, как каширование кадра и романтическая дымка обретают второе дыхание. И, наоборот, «рваный», уподобленный музыкальному ритму монтаж, ускоряющиеся и замедляющиеся перемещения камеры, резкая смена фокуса и прочие находки видеоклипмейкеров вдруг кажутся неописуемо старомодными. Всё это (и многие иные новации) не просто позволило создать не реалистичный, а волшебный образ столицы Франции, которая неправдоподобно чиста, опрятна, безопасна, красочна, весела.
Жёне словно весь мир осторожно разделяет на крохотные элементы, затейливо складывая его по кусочкам и получая радужные, пестрящиеся картины, как в калейдоскопе. Сама действительность, повинующаяся прихоти автора – человека с хитрецой и себе на уме, оказывается словно продолжением фантазии юной Пулен, легко и по-галльски иронично опровергая привычные причинно-следственные связи. Но именно «словно», поскольку режиссёр всё же ни разу не преступает грань между вымыслом и реальностью, очень чётко и последовательно придерживаясь намеченной линии, не позволяя списать поведанное на плод разыгравшегося воображения героини. Более того, режиссёр развеивает чересчур утопические гипотезы относительно возможных причин возникновения порванных фотоснимков, что будто бы является великой тайной бытия, о существовании которой никто не догадывается.
И если завязкой служит нечаянное падение крышки от бутылки, то, скажем, в сцене ожидания Амели Нино – уже она сама объясняет столь долгое отсутствие возлюбленного, рисуя забавную (хотя, если отбросить привычные стереотипы, такую ли невероятную?!) серию стечений обстоятельств. Именно подобные эпизоды служат переходными моментами – изящными монтажными фразами, звеньями, без которых, кажется, весь мир распался бы на мелкие осколки. И вожделенное, трепетно оберегаемое счастье, немыслимое без и вне гармонии, так и осталось бы недостижимым…
Заключение
Фильм прост и ясен, как солнечный свет, никогда, кажется, не покидающий Париж – «город, который мы любим, даже когда он шипит и когда там моросит»; развёрнутая характеристика Роджера Эберта тем точнее, что содержит намёк на замечательную мелодраму с участием Одри (!) Хепбёрн. Вместе с тем продуманная, по-революционному новая художественная структура ленты действительно позволила Жану-Пьеру Жёне передать идеи и выразить чувства, которые, будучи изложенными более традиционным способом, наверняка показались бы непереносимо банальными. Ведь «Амели» повествует о хорошо знакомых, извечных, в сущности, материях, если и чем удивляя – так это новым кинематографическим представлением вопросов любви, одиночества, добра и доброты, истинности и иллюзорности восприятия окружающего мира, подчас на самом деле напоминающего условную, как в сказке, реальность.
.
