Полнометражный фильм (номинации на «Оскар», «Золотой глобус» и «Гойя»).
Другие названия: «Лабиринт Пана» / «Pan’s Labyrinth» (международное англоязычное название), «Лабиринт Фавна» / «The Labyrinth of the Faun» (международное англоязычное название).
Испания, Мексика.
Продолжительность 118 минут (сокращённая версия – 112 минут).
Режиссёр Гильермо Дель Торо (номинация на «Гойя»).
Автор сценария Гильермо Дель Торо (премия «Гойя», номинация на «Оскар»).
Композитор Хавьер Наваррете (номинации на «Оскар», «Грэмми» и «Гойя»).
Оператор Гильермо Наварро (премии «Оскар» и «Гойя»).
Также премии «Оскар» получили: Эухенио Кабальеро и Пилар Ревуэлта (художники-постановщики), Дэвид Марти, Монтсе Рибе (грим).
Также премии «Гойя» получили: Мигель Анхель Поло, Мартин Эрнандес (звук), Хосе Куэтглас, Бланка Санчес (грим и причёски), Рейес Абадес, Эверетт Бёррелл, Эдвард Ирасторца, Эмилио Руис дель Рио (специальные эффекты), Бернат Вилаплана (монтаж), Хайме Бакшт (звук).
Также на премию «Гойя» номинировался Эухенио Кабальеро (художник-постановщик).
Жанр: драма, кинофантазия, военный фильм
1944-й год. Офелия (Ивана Бакеро, премия «Гойя») приезжает вместе с мамой Кармен (Ариадна Хиль), ждущей ещё одного ребёнка, к отчиму — капитану Видалю (Сержи Лопес, номинация на «Гойя»). Офицер ведёт непримиримую борьбу с партизанскими отрядами республиканцев, не желающими сложить оружие, несмотря на поражение в гражданской войне. Внезапно глазам девочки предстаёт фавн (Даг Джонс), заверяющий, что она является принцессой Моанной, забывшей о своём истинном происхождении. Чтобы вернуться в царство и занять место на троне, Офелии надлежит выполнить три сложных и опасных задания.
Также в ролях: Марибель Верду (Мерседес, номинация на «Гойя»), Даг Джонс (также в роли Бледного человека), Аксель Анхуло (доктор Феррейро), Маноло Соло (Гарсес), Сезар Веа (Серрано), Роджер Касамайор (Педро), Гонсало Уриарте (Франсес), Эусэбио Лазаро (отец), Фредерико Лупи (Рей).
Сама собой напрашивается параллель между судьбой «Лабиринта фавна» и той участью, что выпала на долю другого фильма, ставшего (следом) громким кинематографическим событием, – «Дитя человеческое» /2006/. И дело даже не в том, что в обоих случаях мексиканские режиссёры, сделавшие себе имя как на Родине, так и – благодаря ряду коммерческих постановок – в Голливуде, отправились в другую часть света, в Европу, чтобы реализовать сокровенные замыслы. Невзирая на то, что Альфонсо Куарон нашёл единомышленников в Великобритании, а Гильермо дель Торо – в Испании, вопреки обращению к номинально разным жанрам, их картины роднит действительно немало. Если вкратце, то «Лабиринт фавна» является удачным и во многих отношениях уникальным опытом в современной экранной сказке или, точнее, кинофантазии, уходящей корнями вглубь веков, питаемой из кладезей преданий и мифов древних народов. Удачным и уникальным столь же, как «Дитя человеческое» – образчиком антиутопии самого начала XXI века, внешне облекаемой, как правило, в форму художественного прогноза развития истории, а значит, обращённой в будущее.
Дель Торо, написавший оригинальный сценарий, контуры которого возникли ещё в 1993-м году, не напрасно, думается, вызвал из небытия персонажей легенд, начиная с Фавна (или – у аркадских греков – Пана), в римской мифологии почитавшегося как бог полей, лесов, пастбищ, животных. То есть – рождённых фантазией нескольких поколений людей, а не юной девочки, которая действительно могла попросту сбежать во вселенную грёз от гнетущей, сумрачной и опасной реальности. Не случайно именно фавн оказывается своеобразным наставником, открывающим Офелии тайну её высокого происхождения и сообщающим (не без помощи фей) о тех испытаниях, что надлежит пройти, дабы занять место на троне рядом с отцом – величайшим правителем волшебного королевства. Более того, вместе с замечательным оператором Гильермо Наварро режиссёр создаёт ирреальную, призрачную атмосферу, которая принципиально не противопоставляется картине кровоточащей – в прямом и переносном смысле – Испании, но по-гофмановски является её частью. Достаточно лишь знать о тайном ходе, спрятанном в том лабиринте, что расположен неподалёку от замка, приспособленного капитаном Видалем для военных нужд, или принести магические предметы в привычный окружающий мир. Это мел, позволяющий на любой стене «нарисовать» настоящую дверь, и корень мандрагоры – растения, мечтающего стать человеком…
«Дитя человеческое» поражало редкостной достоверностью воспроизведения на экране облика грядущего, который ближе к финалу начинал всё сильнее напоминать телевизионную хронику событий одной из бесчисленных «горячих точек» планеты сегодня. Теперь же перед нами – полноценная сказка, обрушивающая на неокрепшее детское сознание поток причудливых и по-настоящему страшных образов, не идущих, впрочем, ни в какое сравнение с изображением ужасов истребления людей, мирных, пусть и взявших в руки оружие. Истребления, методично и без лишних эмоций проводимого под руководством капитана, искренне считающего себя солдатом, честно несущим службу. Именно «детское», поскольку мексиканский кинематографист вовсе не стремится переосмыслить истории, знакомые с юных лет, с учётом последующего житейского опыта, то есть – явить вариацию на тему, адресованную уже взрослым. «Лабиринт фавна» воспринимается в данном отношении антитезой работам Терри Гиллиама, и в первую очередь – даже не «Приключениям барона Мюнхгаузена» /1988/ или недавним «Братьям Гримм» /2005/, а «Стране приливов» /2005/. В ней мотивы «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, косвенно цитируемой и Гильермо, приводились в соответствие со зрелыми (мягко сказано!) представлениями. Неповторимость и, не побоюсь утверждать, совершенство формы киноленты в том и заключаются, что автору удалось1 повенчать взгляд ребёнка, незамутненность которого напрасно низводят до наивности, с истинами, открывающимися, что называется, с высоты исторического знания, с высоты знания возмужалого человека. Удалось повенчать, при этом – сохранив паритет точек зрения вплоть до самой развязки, оставляющей возможность истолкования событий в пользу любой из них, в соответствии с внутренними установками зрителя.
Впрочем, если и не уделять повышенного внимания эстетической составляющей фильма, «Лабиринт фавна» всё равно не произведёт впечатления на редкого зрителя2, если такое вообще возможно. Мораль поведанной басни мудра и, в сущности, универсальна. Во всяком случае – в рамках человеческого общества, подчиняющегося, подчас не ведая того, действию объективных законов, ёмко названных Карлом Марксом «производственными отношениями». Всё, что связано с реалиями существования свободолюбивых испанцев, ведущих неравную, но отчаянную борьбу с отлаженной системой государственного террора, воспроизведено приезжим режиссёром не менее убедительно и волнующе, нежели местными мастерами уровня Карлоса Сауры и Виктора Эрисе. Безжалостный, бескомпромиссный реализм в показе зверств властей и ответных действий партизан, готовых умереть, но не покориться фашиствующему режиму Франко (к тому же, весть о высадке союзников в Нормандии дарует надежду), подчас граничит с натурализмом. Сержи Лопес рисует запоминающийся портрет садиста в офицерском мундире, который, кажется, просто не может избежать возмездия за совершённые прегрешения: его сын не узнает даже имени своего отца. Не менее выразительна Марибель Верду в образе участницы повстанческого движения по имени Мерседес, до поры вынужденно играющей роль скромной и недалёкой служанки. Универсальность же сказочной составляющей тем более не вызывает сомнений – и приключения девочки с «шекспировским» именем не оставят равнодушным любого, имеющего хоть отдалённое представление о безграничных возможностях фантазии. Искусство гримёров и создателей визуальных эффектов выше всяких похвал! И пусть испытания, заготовленные истинным хозяином лабиринта будущей принцессе, будь то встреча с прожорливой жабой или отвратительным Бледным человеком, столь же нелегки и неприятны, как и битва не на жизнь, а на смерть с чудовищем в человеческом обличии, порождённым не сном разума, но самой действительностью.
.
