Полнометражный фильм.
Другие названия: «Жить» / «To Live», «Обречённый» / «Doomed» (международные англоязычные названия).
Япония.
Продолжительность 143 минуты.
Режиссёр Акира Куросава.
Авторы сценария Акира Куросава, Синобу Хасимото, Хидэо Огуни.
Композитор Фумио Хаясака.
Оператор Асакадзу Накаи.
Жанр: драма
Кандзи Ватанабэ (Такаси Симура), начальник Отдела по связям с общественностью муниципалитета, узнаёт, что болен раком — и что ему осталось жить всего полгода. Поборов оцепенение, Кандзи становится перед проблемой: как лучше распорядиться оставшимся временем и средствами, накопленными за долгие годы монотонного существования? Помочь сыну Мицуо (Нобуо Канэко), показавшему себя неисправимым эгоистом? Пожить в роскоши и в своё удовольствие, следуя примеру нового знакомого — писателя (Юносукэ Ито)? Посвятить время ухаживанию за привлекательной девушкой, бывшей подчинённой Тойо Одагири (Мики Одагири)? Или найти по-настоящему достойную цель?..
Также в ролях: Синъити Химори (Кимура), Харуо Танака (Сакай), Минору Тиаки (Ногути), Бокудзэн Хидари (Охара), Кёко Сэки (Кадзуэ, жена Мицуо), Макото Кобори (Киити Ватанабэ, брат Кандзи).
Замысел одного из самых мрачных и тяжёлых фильмов в творчестве Акиры Куросавы являлся, по признанию кинематографиста, автобиографичным, поскольку родился во время опасной и затяжной болезни, которая вполне могла завершиться летальным исходом. И в свете триумфа «Расёмона» /1950/ новую постановку встретили с большим энтузиазмом именно на Западе, высоко оценив и новаторские эстетические поиски, и затронутую проблематику. Куросава, безусловно, продолжил эксперименты в области сюжетосложения – правда, менее радикально и с явными реверансами в сторону заокеанских единомышленников. Но вместе с тем основной принцип повествования, якобы скопированный с «Гражданина Кейна» /1941/, японский режиссёр подчиняет совсем иным задачам – резко отличным от тех, что с такой таинственностью и многозначительностью решал Орсон Уэллс. Задачам, в сущности, противоположным, поскольку косвенная – как бы глазами других людей – реконструкция последних месяцев и дней жизни Кандзи как-то не оставляет в растерянности и сомнениях относительно того, какую именно загадку скрывала личность престарелого бюрократа. Не оставляет ни у кого – разве что у тех, кто подобно брату Ватанабэ упорно не желает прислушаться к голосу совести и отвлечься от собственных, далеко не идеальных представлений о природе человека… Обманчивой оказывается и «явная» перекличка с европейским экзистенциализмом, «следование» которому неслучайно достигает кульминации в момент встречи с легкомысленным писателем1. Что толку от его восхищения мужеством нового знакомого, отваживающегося, невзирая на рак, пить сакэ, если тот может предложить лишь пресловутые элементы сладкой жизни (по язвительной характеристике, вложенной Леонидом Гайдаем в уста сурового управдома)?..
Акира Куросава исходил из родных реалий. В участи господина Ватанабэ, недаром получившего от Тойо обидное прозвище «Мумия», просматривается судьба целого поколения – печального наследия той, довоенной2 Японии, пропитанной имперским духом и низводившей человека до разряда «винтика» монолитного государственного аппарата, чётко регламентируя существование изо дня в день. И сама смертельная болезнь, которую усилиями Такаси Симуры (уникальный пример слияния с образом!) ощущаешь почти физически, служит чётким сигналом, последним предупреждением. Художник указывает достойный путь к спасению, который помимо конкретной пользы ещё и послужит (если будет на то добрая воля) светлым примером, образцом для подражания. Гуманизм Акиры Куросавы лишён абстрактного характера – и, как бы удивительно это ни звучало, очень близок к социалистическим заветам, идеалу общества братства и взаимопомощи. Не случайно спустя пять лет режиссёр обратится к пьесе «На дне» не кого иного, как Максима Горького.
.
