Полнометражный фильм (номинации на «Золотой глобус», «Сезар» и «Давид ди Донателло»).
Другие названия: «Смута» / «Хаос» / «Бунт» (варианты перевода названия) / «Revolt» (вариант перевода названия на английский язык).
Япония, Франция.
Продолжительность 142 минуты.
Режиссёр Акира Куросава (номинация на «Оскар», премия «Давид ди Донателло»).
Авторы сценария Акира Куросава, Хидэо Огуни, Масато Идэ по пьесе Уильяма Шекспира.
Композитор Тору Такэмицу.
Операторы Асакадзу Накаи, Такао Сайто, Сёдзи Уэда (номинация на «Оскар»).
Премию «Оскар» получила Эми Вада (художник по костюмам).
Также на «Оскар» номинировались:
Жанр: фильм действия, драма, военный фильм
Даймё Хидэтора Итимондзи (Тацуя Накадай), посвятивший жизнь укреплению влияния своего рода, объявляет о желании провести остаток дней в мире и спокойствии, передав первый замок и бразды правления кланом старшему сыну — Таро (Акира Тэрао). И сам наследник, и его брат Дзиро (Дзинпати Нэдзу), получивший второй замок, выражают восхищение мудростью отца, однако младший отпрыск Сабуро (Дайсукэ Рю), несмотря на обещанный третий замок, высмеивает затею, надеясь отговорить родителя от поспешного решения. Хидэтора принимает слова юноши за личное оскорбление и отрекается от него. Последствия оказываются трагическими…
Также в ролях: Миэко Харада (госпожа Каэдэ), Ёсико Миядзаки (госпожа Суэ), Хисаси Игава (Сури Куроганэ), Пита (шут Кёами), Масаюки Юи (Танго Хираяма), Хисаси Игава (Сури Куроганэ), Масаюки Юэ (Танго Хираяма), Кадзуо Като (Кагею Икома), Мансай Номару (Цурумару, в титрах как Takeshi Nomura).
Творчество Акиры Куросавы было сравнительно широко представлено на советских киноэкранах, не говоря уже о том, что мэтр получил возможность осуществить совместный проект («Дерсу Узала» /1975/). В разгар «перестройки», восполняя давний пробел, выпустили его немеркнущий шедевр «Семь самураев» /1954/, однако последнюю на тот момент работу признанного режиссёра приобрести не рискнули. Вероятно, причиной послужили опасения нерентабельности, поскольку его предыдущая постановка «Тень воина» /1980/1, также являвшая собой пример блестящего переосмысления канонов дзидайгэки, всё-таки не вызвала повышенного ажиотажа в отечественном кинопрокате в 1983-м году. А жаль! Конечно, любители киноискусства получили возможность посмотреть «Ран» (помимо видео) на сеансах XX фестиваля японских фильмов, проведённого в конце 1986-го в Москве, Ленинграде и Находке, но… Ретроспективно поражаешься, насколько тревожно (в определённых аспектах – пророчески) звучит картина применительно к событиям истории именно нашего государства, произошедшим совсем скоро. К череде мелких и крупных ‘мятежей’, к политическому, идеологическому и культурному ‘хаосу’, к затянувшейся ‘смуте’ (что и означает вынесенное в заголовок слово), воцарившейся на территории могучей державы сразу после распада.
Показалось бы странным, если б лента не пользовалась повышенным спросом в самой Стране восходящего солнца, пусть по итогам сезона и заняв лишь третью позицию в перечне местных кинопроизведений (в целом же – седьмую). Постепенно сумма кассовых сборов увеличилась с ¥1,67 млрд. до ¥2,51 млрд., что превысило производственные затраты (порядка ¥2,4 млрд., рекордные для национальной киноиндустрии) и с учётом демонстрации за рубежом2 результат следует признать приемлемым. Успех вдохновил продюсеров на другие масштабные исторические постановки – вроде «Дуньхуана» /1988/ или «Неба и земли» /1990/. Размах эпических сражений действительно впечатляет. Это касается и штурма замка, где ненадолго обрёл пристанище Хидэтора, и прежде всего – напряжённой кульминационной битвы, когда поражение Дзиро, обложенного со всех сторон (и, что хуже, не способного разгадать военную хитрость противника), видится неотвратимым. Акира Куросава не скрывал, что старался подчеркнуть вполне «современный» характер боевых действий, опираясь в том числе на советы Исиро Хонды, своего коллеги и старого товарища, служившего в период Второй мировой войны, побывавшего в плену. Интенсивное использование танэгасима (копии португальской аркебузы) сводит на нет преимущества кавалерии, а обрушиваемый на деревянные укрепления град горящих стрел вызывает устойчивые ассоциации с… зажигательными бомбами, активно применявшимися американской авиацией. Мало того, точку в противостоянии ставит меткий («снайперский») выстрел, не позволивший Сабуро насладиться победой – в полной мере восстановить справедливость.
Впрочем, было бы наивно полагать, что режиссёр такого уровня, вынашивавший замысел не меньше десяти лет, решил сделать ставку на чистую зрелищность. По контрасту с «Троном в крови» /1957/, основанным на «Макбете», в вольной экранизации ещё одной великой шекспировской трагедии режиссёр пошёл на сознательное (прямо-таки бросающееся в глаза!) превалирование общих и дальних планов, как будто боялся излишнего «сближения» зрителя с персонажами. Пластика актёров и актрис (с непременной отсылкой к арсеналу выразительных средств театра но) вкупе с продуманными композициями кадров и цветовым решением, построенным на столкновении разных оттенков, провоцирует не менее сильный эмоциональный отклик! Сложно не обратить внимания и на существенные сюжетные изменения, привнесённые, думаю, всё же не под влиянием легенд о даймё Мори Мотонари, также служивших источником вдохновения, а из сугубо драматургических соображений. Хидэтора, безусловно, остаётся жертвой лжи и красивой лести старшего и среднего сыновей, сбросивших маску почти сразу после того, как отец добровольно отказался от реальной власти, но теперь – несчастного старика настигает расплата и за персональные прегрешения. Что посеешь, то и пожнёшь, а щедро политый кровью врагов трон так просто не отпустит мирно доживать свой век… Вооружённые конфликты с соседями во имя укрепления клана изобиловали убийствами, но, пожалуй, страшнее всего стала нечаянная встреча с Цурумарой, собственноручно ослеплённым даймё много лет назад, в детстве. Поведанная родителем древняя притча о трёх стрелах не убеждает Сабуро прежде всего потому, что молодой правдоруб слишком хорошо разбирается в человеческой природе, на которую накладывает отпечаток и жестокость тревожного времени. Если не смерть, то безумие – вот единственный выход. Разрушены или сожжены замки, пресечён знатный род, окрестности усеяны телами погибших воинов… Завершается же фильм душераздирающим кадром с фигурой стоящего на краю пропасти слепца, грозящей совсем затеряться на фоне печального заката. Любые слова тут излишни.
.
