Полнометражный фильм («Серебряный медведь» Берлинского МКФ, номинация на «Золотой глобус»).
Другие названия: «Брак Марии Браун» / «Замужество Марии Браун» / «The Marriage of Maria Braun» (международное англоязычное название).
ФРГ.
Продолжительность 120 минут.
Режиссёр Райнер Вернер Фасбиндер (премия читательского жюри издания Берелинского МКФ).
Авторы сценария Пеа Фрёлих, Петер Мертесхаймер по идее Райнера Вернера Фасбиндера, авторы диалогов Пеа Фрёлих, Райнер Вернер Фасбиндер, Петер Мертесхаймер, при участии (без указания в титрах) Курта Рааба.
Композитор Пеер Рабен.
Оператор Михаэль Балльхаус.
Жанр: драма
Герман Браун (Клаус Лёвич) сделал предложение руки и сердца Марии (Ханна Шигулла, «Серебряный медведь» Берлинского МКФ и «Давид ди Донателло»), причём венчанию не помешали даже падающие бомбы! Однако женщина успела всего полдня и ночь насладиться близостью с мужем, прежде чем того отправили на фронт… После разгрома гитлеровской Германии она не теряет веру в то, что супруг вернётся живым и невредимым, однако постепенно надежда угасает. Мария заводит роман с темнокожим американским солдатом Биллом (Джордж Иглс, в титрах как George Byrd). В самый неподходящий момент Герман возвращается — и курьёзная ситуация оборачивается смертоубийством. Как фрау Браун жить дальше?
Также в ролях: Иван Десни (Карл Осваль), Гизела Улен (мать), Элизабет Триссенар (Бетти Кленце), Готфрид Йон (Вилли Кленце), Харк Бом (Зенкенберг), Клаус Хольм (доктор), Гюнтер Лампрехт (Ханс Ветцель), Антон Ширзнер (дедушка Бергер), Лило Пемпайт (фрау Эмке), Соня Нойдорфер (сестра милосердия), Фолькер Шпенглер (кондуктор в поезде), Изольда Барт (Веви), Райнер Вернер Фасбиндер (продавец), Михаэль Балльхаус (адвокат).
Процесс создания этого фильма протекал чрезвычайно напряжённо. Райнер Вернер Фасбиндер, днём руководивший съёмками, а по ночам писавший сценарий мини-сериала «Берлин, Александрплац» /1980/, поддерживал себя в тонусе убойными дозами кокаина, которыми его регулярно снабжали администратор площадки Гарри Баер и актёр Петер Берлинг. Притчей во языцех стали финансовые проблемы, усугубившиеся нудным, выматывающим разбирательством режиссёра с продюсером Михаэлем Фенглером, причём судебные тяжбы продолжались даже после скоропостижной смерти мастера. И всё-таки именно «Замужество Марии Браун» принято считать переломным в его чрезвычайно насыщенной творческой биографии. Фасбиндер наконец-то снискал долгожданное официальное признание, пусть жюри Берлинского международного кинофестиваля (под председательством финна Йорна Доннера) отдало предпочтение другой немецкой драме, тоже на материале Второй мировой войны, – «Давиду» /1979/ Петера Лилиенталя. Не менее симптоматичен коммерческий успех, позволивший окупить вложения1: в национальном кинопрокате посещаемость превысила 900 тысяч человек, а за океаном кассовые сборы составили $2,6 млн. Отдельного упоминания заслуживает то обстоятельство, что картина оказалась первой из постановок Райнера Вернера, закупленных для широкой демонстрации в ГДР (с августа 1981-го) и в СССР (с января 1983-го), причём продвинутые советские зрители имели возможность ознакомиться с произведением гораздо раньше – в рамках Недели кино ФРГ, прошедшей в 1979-м.
Всё описанное выше представляется абсолютно справедливым. Фасбиндер не то чтобы поумерил пыл к экспериментам в области киноязыка, к эффектам очуждения (в духе Бертольда Брехта), к тонкому переосмыслению канонов популярных жанров, а, скорее, настолько овладел искусством режиссуры, что научился органично растворять эстетические изыски и новации в ткани повествования. Публика не могла не проникнуться сочувствием к бедняжке Марии, не успевшей насладиться женским счастьем – и, терпя тяготы и лишения, не теряющей надежды увидеть мужа уже после того, как руководство Третьего рейха подписало безоговорочную капитуляцию и территорию страны-агрессора оккупировали союзники. Она мысленно сдаётся, ответив на знаки внимания Билла, солдата из США, лишь после того, как Вилли Кленце, благоверный подруги, вернулся из плена и сообщил, что шансов выжить у Германна не было… Но именно в этот момент судьба-индейка подбрасывает неприятный сюрприз – и ситуация, достойная бородатого анекдота, разрешается драматически. Благородный поступок супруга, взявшего вину на себя, пробуждает в женщине новый импульс – и Мария, собрав волю в кулак, прилагает колоссальные усилия, чтобы любыми средствами достичь преуспевания.
Казалось бы, героиня Ханны Шигуллы2 добивается всего, о чём мечтала, – как в материальном, так и в моральном, личном плане. Вот только авторы не устают подчёркивать, едва-едва обнажая скрытую иронию, что каждый допущенный компромисс оставляет в душе болезненную рану. Сначала темнокожий американец-увалень, затем – французский предприниматель Карл Освальд, согласившийся взять её на работу, да и ради блага фирмы ретивая сотрудница готова ублажить важного делового партнёра. Отбывающий тюремное заключение муж, разумеется, обо всём догадывается… Внезапную и в общем-то нелепую смерть Марии, на мой взгляд, нет достаточных оснований считать актом самоубийства – разве что безотчётным. Но такой исход, как ни странно, воспринимается закономерным – своего рода расплатой. Фатум, предоставивший паре (как и, кстати, поручику Брусенцову с сестрой милосердия Сашей) отсрочку в момент венчания, настиг их аккурат тогда, когда любые трудности представлялись преодолёнными. Таким образом, кинематографисты нарушают один из базовых принципов мелодрамы – нарушают сознательно.
В фильме слишком много «говорящих» деталий, чтобы принимать экранные события за чистую монету, в сентиментальном ключе. Фасбиндер, отметившийся в забавном камео (в облачении ушлого спекулянта, продающего дефицитное платье), прозрачно намекает, что недаром выбрал эту, чрезвычайно распространённую среди немцев фамилию, буквальное значение которой даже становится предметом шутки Марии по поводу иностранца-негра: «Лучше уж чёрный, чем коричневый <>». Речь, естественно, о «заражении» великой нации коричневой чумой, излечиться от чего не так-то просто. Транслируемые по радио выспренние речи Конрада Аденауэра, настаивающего на том, что наступило время вновь гордиться собой (дескать, хватит каяться), благополучно сменяет монолог комментатора футбольного матча – того памятного финала чемпионата мира 1954-го года, когда ФРГ одержала убедительную победу над Венгрией. Экономического чудо, разумеется, избавило обывателей от привычки набрасываться на каждую увиденную сигарету (удовлетворило базовые потребности населения), но совесть-то, совесть – не позволяет забыть о том, какой дорогой ценой было куплено преуспевание.
.
