Полнометражный фильм.
Другие названия: «Мэри и Макс.» (вариант перевода названия).
Австралия.
Продолжительность 92 минут.
Режиссёр Адам Эллиот.
Автор сценария Адам Эллиот.
Композитор Дейл Корнелиус.
Оператор Джеральд Томпсон.
Жанр: анимационный фильм, комедия, драма, семейный фильм
Восьмилетняя Мэри Дейзи Динк (озв. Бетани Уитмор), живущая в Маунт-Уэверли, пригороде Мельбурна, чувствует себя глубоко несчастной, страдает от одиночества и непонимания окружающих, включая папу Ноэля и маму Веру — алкоголичку и клептоманку. Девочка выбирает наугад в телефонном справочнике Нью-Йорка человека и отправляет туда письмо. Адресатом оказывается Макс Джерри Хоровитц (озв. Филипп Сеймур Хоффман), мужчина средних лет с диагнозом синдром Аспергера, который безуспешно пытается справиться с ожирением. Между ними завязывается переписка — и заочная дружба продлится долгих восемнадцать лет!
Роли также озвучивали: Тони Коллетт (повзрослевшая Мэри Дейзи Динкл), Эрик Бана (Дэмиан Поподополус), Барри Хамфрис (рассказчик-повествователь)
Адам Эллиот ни капельки не лукавит, характеризуя свои произведения неологизмом (то есть ‘пластилинография’) – прозрачно намекая, что его пластилиновые мультфильмы насквозь пронизаны автобиографическими мотивами и одновременно сами становятся кусками прожитой творцом жизни. Собственно, уже короткометражка «Дядя» /1996/, зачтённая в качестве дипломной работы по итогам обучения в Викторианском колледже искусств (создана под наставничеством Сары Уотт, Роберта Стивенсона и Энн Шенфилд), позволила уверенно говорить о ярком, самобытном даровании дебютанта, свидетельствовала о специфическом видении окружающей действительности. Парадокс здесь в другом. Приверженность Адама конкретной стилистике, включая неизменный закадровый голос, с иронией (а подчас и с сарказмом) комментирующий то, что происходит на экране, как раз не вызывает отторжения, воспринимаясь неотъемлемой частью выработанного художественного метода. Другое дело, что в ранних эллиотовских лентах сквозят такие откровенные, вгоняющие в тоску мизантропия и пессимизм, что поддаться на сеансе хоть каким-то положительным эмоциям было, право, нелегко. К счастью, режиссёр-сценарист уже в «Харви Крампете» /2003/ преодолел издержки первого (скажем так, юношеского) этапа, не позволив герою-бедолаге скиснуть на склоне лет душой и окончательно сдаться на милость судьбе-индейке. «Мэри и Макс» знаменуют собой в данном отношении ещё больший прогресс.
Признание профессионалов, выразившееся среди прочего в получении премии «Оскар», позволило Адаму Эллиоту привлечь достаточно солидный производственный бюджет в размере AUD8,2 млн. и вообще – развернуться по полной программе. Съёмки затянулись на 57 недель, потребовали создания (естественно, вручную) сотен фигурок персонажей, элементов декораций и реквизита, из которых предметом особой гордости стала функционирующая модель пишущей машинки марки . Да, повсеместного коммерческого успеха не последовало, хотя и относительно скромные (порядка $1,7 млн.) кассовые сборы стали заметным достижением для австралийской анимации. Но ещё важнее, что мультфильм, оказавшийся всё-таки сложным или непривычным1 для публики в кинотеатрах (а, например, в США почти не демонстрировавшийся в кинопрокате), тем не менее повсеместно вызвал повышенный интерес чуть позже, благодаря продажам DVD-дисков и сервису «видео по запросу». Руководство (Мел Гибсон не забывает поддерживать кинематографистов страны, которой обязан собственной мировой славой), видимо, не прогадало…
Эллиот остаётся верен себе не только в том, что вновь обращается к персональному опыту: источником вдохновения Адаму послужило его собственное дистанционное общение с живущим в далёком Нью-Йорке другом по переписке, длившееся на протяжении двадцати лет. Режиссёр-сценарист опять не обходит наиболее мрачные и неприятные стороны действительности. Юная Мэри при всём желании не может считать себя счастливой, терпя насмешки в школе и не находя понимания у родителей, особенно у вечно нетрезвой матери, чьи даже искренние порывы (вроде потуг испечь дочери на праздник торт или прихватить полезную вещь с полки в магазине) вызывают отвращение. И было, казалось бы, совсем наивно надеяться, что одинокий ньюйоркец Макс, безвольный, разуверившийся (воспитанный в традициях иудаизма, но ставший атеистом), страдающий психическим расстройством, сумеет хоть чем-то помочь девочке, которую отродясь в глаза не видел. А поди ж ты! У них находится неожиданно много общего, начиная с увлечения мультсериалом про неунывающих ноблетов, и между двумя личностями вскоре устанавливается прочная душевная связь. Время неумолимо летит, австралийка стремительно взрослеет, американец стареет…
Лично мне, не стану скрывать, непросто принять без оговорок и саму отстаиваемую Эллиотом эстетику, и проповедуемый взгляд на окружающий мир, в котором режиссёр-сценарист с готовностью подмечает уродства (внешние и внутренние), царящий без удержу абсурд, сплошной кавардак и бедлам. Вместе с тем не могу не оценить незаурядных усилий художника, в меру сил и таланта старающегося (по крайней мере с некоторых пор) противостоять вечному хаосу, призывающего не отчаиваться и не впадать в грех уныния. В тот самый грех, что у Мэри вылился в затяжную депрессию и привёл к распаду брака с Дэмианом, а у Макса – и вовсе обернулся пребыванием в стенах психиатрической лечебницы. Помещённая под занавес цитата из Этель Мамфорд2 воспринимается отнюдь не формальной констатацией морали, а выстраданной истиной. В конце концов каждому отмерено свыше ровно столько испытаний, сколько индивид может преодолеть. Главное – не сдаваться! И даже прикованный к инвалидной коляске Лен Хислоп, сосед выросшей девочки (совсем чуть-чуть опоздавшей, чтобы увидеть друга живым), сумеет побороть агорафобию.
.
